Проповедь иерея Константина Корепанова: обращение князя Владимира, крестителя Руси

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Сегодня Святая Церковь и, особенно, Русская Православная Церковь во всей своей канонической полноте празднует день памяти святого равноапостольного князя Владимира, — и, в связи с этим, сегодня же празднуется и день Крещения Руси. Этот человек, эта фигура, эта личность стала знаковой; почитание святого Владимира оторвалось от исторической реальности, и он стал более символом, чем живым человеком. Я хочу сказать о том, что он был человеком, вернуть его в ту социально-психологическую, бытовую историческую реальность, в которой он сделал то, что сделал. Прежде, чем он стал крестителем Руси, — да и в тот самый день, когда он крестил Русь, — он был человеком. У нас почитание святых становится чем-то вроде почитания отцов Советского государства: возложить венки, постоять в благоговении — и разойтись восвояси. А для того, чтобы почитать их, как должно, очень важно помнить, что он были люди. Это значит, что они были точно такими же, как мы, с нашими страстями, с нашими похотями, с нашими страхами. И вот, князь Владимир до того, как он стал крестителем Руси, был очень скверным человеком. Вы бы никогда не сели с ним за стол, и, видя его лицо, плевали бы ему вслед, зная его жизнь. Он был, как говорит его первый жизнеописатель, митрополит Иларион, и, как написано о нем у Нестора-летописца, он был «женонеистов»: был падок до женского пола и не мог пропустить ни одной юбки. Он был пьяницей и очень жестоким человеком, среди современных жестоких людей немного найдётся таких, которые могли бы сравниться с ним в жестокости, — жестокости особо извращённой. И фильмы, когда их снимают хорошие режиссёры, очень мягко говорят о том, каким на самом деле был этот страшный варяжский конунг, — викинг, в сущности. Посмотрите как-нибудь на досуге сериалы про викингов, чтобы хоть схематично представить себе этого человека: человека, который не имел берегов вообще, в принципе: он воспитан вне всяких берегов, вне всякого ощущения границ, правил и норм: если можешь — то можно всё! Если хочешь и можешь — сделай то, что ты считаешь нужным и правильным! И вот, этот человек занял престол Киевского княжества, соединив на какое-то время — но, по сути дела, навсегда — два края Русской земли: северный, Новгородский, и южный, Киевский, — весь путь «из варяг в греки». Соединил жестоко, соединил предательски, скверно, окропив свои и без того кровавые руки кровью своего брата. И этот человек вдруг неожиданно обратился — именно обратился ко Христу. И житие, и летопись, и исторические хроники просто изумлённо обходят это молчанием, они не понимают, как это произошло. Они не понимают, что произошло; сам он никогда никому об этом не говорил, — как это обычно и бывает с людьми, которые по-настоящему обратились к Богу: они скрывают этот удивительный момент обращения. Сегодня читалось апостольское послание, где апостол Павел вспоминает о своём обращении; обращение князя Владимира было совершено подобным образом. Таинственно, среди очередных его безобразий, злодеяний, насилия, разврата, Бог взыскал его, как взыскал Павла, как взыскал Марию Египетскую, как взыскал тысячи людей на пути их греха. И, когда его нашёл Бог, он всей силой своей великой, волевой, сильной натуры обратился к Богу, Который почтил его Своим вниманием. Ведь обычно, — как в нашей среде, так и в тогдашней языческой среде, — принято было считать: «Вот, есть бог. Надо принести ему жертву, надо его почтить, — может быть, когда-нибудь, если он примет огромное количество пролитой крови, он на меня посмотрит! Но вообще-то это будет нечто из ряда вон выходящее!» Мы ведь так относимся к нашему Богу?! Мы так приносим Ему наши скромные жертвочки в надежде, что когда-нибудь, — пусть не сейчас — но Он увидит, что мы есть, заметит, услышит… — и вдруг Владимир сталкивается с реальностью, что Бог Сам, истинный, подлинный Бог, Творец мира, Творец неба и земли Сам к нему приходит, невзирая ни на жертвы, ни на злодеяния: ибо по приказу Владимира убили христиан, — невзирая ни на что, Бог является к нему, как говорит апостол Павел: «Напоследок, как к некоему извергу явился Он мне.» Вот так вот, как к некоему извергу Христос является Владимиру, и Владимир не устоял. Он никогда не встречал такого, чтобы Бог Сам приходил к человеку, чтобы Бог Сам являл ему Свою любовь, чтобы Бог Сам поднимал человека за руку из той ямы, в которую он провалился.

И вот здесь, когда это происходит, мы понимаем, какой это был необыкновенный человек, какой это был удивительный человек, какое сокровище жизни таилось в его сердце. Он, тут же поняв, что Бог явился к нему, загорелся, воспылал, переменил напрочь не только свое мировоззрение, но и всю жизнь вверенного ему народа. Он не думал: «А что обо мне скажут? А как подумают? Будут думать: вот дурак, меняет веру каждые пять лет! Вот, тоже мне, слабак, Христу распятому поклонился!» — Он не думал об этом. Он не обращал внимание на то, что говорят за его спиной, он просто понял, что Бог пришел к нему. И в этом пришествии Бога он осознал, какое он убожество он сам, и явил величие свое в том, что не думал о том, какое он убожество, — а делал то, что велел ему Бог. В этом и проверяется величие человека. Он никогда не думает о себе. Он не думает о том, что он сделал плохо ли хорошо, сколько у него абортов, сколько грехов, сколько убийств, сколько насилия, грабежей, неправды, зла, разврата и прочего — плевал он на это! Он видит, что к нему явился Бог, и, — раз Он явился, — значит, надо идти и делать, не думая о том, достоин ты — не достоин; можешь — не можешь; надо — не надо: Бог к тебе пришел — иди и делай! Это мы ковыряемся в собственных грехах, совершенных когда-то очень давно, и думаем, что наша несчастная жизнь зависит от того, какое первое слово сказали мы, когда были ещё повержены. Это мы думаем о том, что наши юношеские любови и влюбленности, грехи и ошибки Бог будет наказывать до 15-го колена наших праправнуков. Где вы видели такого Бога?! Что вы о Нем думаете?! Бог пришел к человеку, — к нам ко всем, чтоб поднять нас из грязи, в которой мы лежим, и назвать нас Своим сыном и дочерью, и сказать: «Иди, Я все тебе простил. Живи, благодари, радуйся. Если можешь — делай добро. Если не можешь — не делай зла. Больше ничего от тебя не требуется». И Владимир это понял и принял, хотя грехов у них было больше, чем у всех жителей Екатеринбурга, вместе взятых. Но он не думал об этом. Он омылся, очистился в купели крещения и пошел делать то, что считал правильным: кормить, питать, жалеть, прощать — хоть что-то сделать подобное тому, что он увидел в своем Боге. И вот это важно. Важно не то, что у нас было до того, как мы стали христианами. Важно то, что мы сделали по воле Иисуса Христа: кого мы утешили сегодня, сейчас; кого пожалели, кого подняли, кого обняли, кому помогли, кого поддержали, кому заглянули в глаза и вдохнули этим взглядом жизнь. У нас ничего не получается только потому, что мы не верим, что Бог есть любовь, что Христос пришел в мир грешников спасти и даровать им прощение грехов и вдохнуть в них жизнь и способность жить и любить. Аминь».