Как Феодор Ушаков победил эпидемию чумы…
В конце XVIII века Российская Империя стремительно осваивала Северное Причерноморье и Крым. Важная роль здесь отводилась городу Херсону, где размещалась главная верфь для строительства Черноморского флота.
В июле 1783 года с Балтийского на Черноморский флот перевели почти четыре тысячи офицеров и матросов, в том числе и 38-летнего капитан-лейтенанта Ушакова. К тому времени он уже прошел русско-турецкую кампанию 1768–1774 годов, участвовал в средиземноморском походе Балтфлота и даже командовал личной яхтой Екатерины II.
Иностранные корабли, в том числе турецкие, приходили в торговый порт Херсона еженедельно. Тогда в османской провинции Анатолии (нынешняя Анталья) свирепствовала чума, и вскоре в Херсоне появились первые заболевшие. Ходили слухи, что турки могли намеренно применить «бактериологическое оружие», но доказательств этому не нашли.
«Судов иностранных приходило разных много, по Днепру стояли. Карантинов не было, и пропущали суда просто, турецкие суда нам привезли зло и сию заразу», – писал офицер Ушаковского экипажа Иван Полномочный.
Осенью 1783 года из-за тяжелой эпидемиологической ситуации работы на судостроительных верфях прекратились – остовы кораблей стояли в дыму противочумных костров.
Капитан 2 ранга Ушаков вспомнил, что еще во время учебы в Морском корпусе читал об истории борьбы с чумой в Венеции. Кроме того, во время морских переходов из Балтики в Архангельск он сталкивался с эпидемиями цинги и оспы. Учтя этот опыт, Ушаков разработал схему борьбы с чумой, которую позднее приняли на государственном уровне.
Он приказал обнести лагерь своей команды камышовым плетнем и запретил покидать территорию без личного разрешения. Команда была разбита на артели. Каждая артель выстроила себе землянки и курени из камыша с козлами для просушки и окуривания одежды. На удалении были размещены карантины для выздоравливающих.
Ушаков ввел строгий порядок в быту: предписывалось употребление только кипяченой воды, купание в уксусном растворе, «разговоры друг с другом на расстоянии, отвернувшись лицом». Выход за водой и провиантом – лишь в случае крайней необходимости. Два раза в день Ушаков получал доклад отрядного лекаря о состоянии команды. При малейших симптомах заболевания весь курень становился на карантин, а вещи заболевшего сжигались.
Несмотря на то, что Ушаков всегда был противником физических экзекуций, во время карантина он требовал жесткого наказания за нарушения. И результат не заставил себя ждать: когда в других командах продолжали появляться зараженные, среди подчиненных Ушакова чума отступила. «От 4-го числа ноября минувшего 1783 года (чума) более уже не показывалась», – запишет позже Федор Ушаков.
В самое напряженное время эпидемии Ушаков не отослал в переполненный городской госпиталь ни одного матроса, а потери в его отрядах оказались наименьшими. При этом в разгар эпидемии его команда продолжала строить 66-пушечный линкор.
На вопрос, как Ушакову удалось остановить сию заразу, он сказал: «Не ленись мыться, не ленись чиститься, никакого лишнего общения», вспоминал современник адмирала врач Данила Самойлович.
Опыт Ушакова был учтен другими командирами и врачами, и к 1785 году эпидемию удалось побороть. Но за два года от чумы в Херсоне умерло 10 тысяч человек.
За успешную победу над чумой Ушаков получил орден и благодарность от командующего флотом.