Проповедь иерея Константина Корепанова на Божественной литургии в Неделю 11-ю по Пятидесятнице 20 августа 2023 года: «мы не входим в радость Господа своего, мы не можем почувствовать Его любви именно потому, что мы не получили от Него прощения.»

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

     Сегодня вы слышали притчу, в общем-то понятную и всем хорошо известную, о том, как некий правитель решил, как говорится, «свести дебет с кредитом» и призвал всех своих должников, чтобы они отдали ему долги: наступило время отдавать долги. И пришёл один человек, который был должен этому правителю тысячу талантов. Отдать ему, естественно, было нечем, совсем ничего не было, – и поэтому он должен был быть продан сам, брошен в долговую тюрьму, а вся его семья и имущество его должно было быть продано, в компенсацию его долга господину. И человек стал плакать и молить: «Это же очень плохо, – сидеть в тюрьме, когда вся твоя семья продана в рабство, это невыносимо; – пожалуйста, прости, потерпи на мне, я сделаю всё возможное, чтобы тебе отдать долг!» – ну, так все люди говорят, и правитель понимает, что этот человек не сможет никогда отдать свои долги: не смог сейчас – не сможет и потом. Не наступит такой момент, когда этот человек сможет отдать долг, и поэтому он взял и простил его, – весь долг его отпустил ему: «Всё, иди, – ты свободен, ты мне больше ничего не должен.» И когда этот человек вышел от господина своего, на дороге он увидел своего товарища, который был ему должен несколько пенязей, и сказал: «Почему ты не отдаёшь мне деньги? Отдай!» Тот отвечал: «Мне нечем отдать, совсем плохи у меня дела! Потерпи на мне; пройдёт время, и я тебе отдам.» Но этот великий должник, вместо того, чтобы простить всё, что ему должен был его товарищ, так разозлился что избил его и отдал в темницу. Об этом было донесено царю, и он призвал этого человека и сказал: «Что же ты делаешь? Я тебе весь долг простил, – и ты был должен сам так же поступить. А теперь я припомню снова твои долги!» И продали всю его семью в рабство, а его самого бросили в долговую тюрьму. Простая, понятная притча, – она понятна психологически: когда тебя только что истязали за твои долги, и ты видишь своего должника, твоей больной голове представляется, что именно из-за его долга тебе ты не можешь отдать своего долга, – что из-за его несчастных рублей ты не можешь отдать миллионного долга: это всё он виноват и подобные ему, – и ты срываешься на него. Это понятно; психологически так мы все и делаем: вот, сегодня или вчера мы поплакали на исповеди (кто – поплакал, кто – не поплакал, кому-то удалось, кому-то – не удалось), – но, выйдя за порог храма, мы тут же срываемся на какого-нибудь человека: что он-де не так одет, или, – вот, нашёл время просить у меня деньги, – и так всем трудно! Или вот, муж придрался, что я была в храме на семь минут дольше, чем обещала; или ужин не приготовлен, и он меня отругал, – и я, естественно, тоже сказала ему всё, что́ о нём думаю. Так оно и бывает в жизни. Мы вроде бы исповедались, вроде бы покаялись, и, вроде, просили Бога простить нас, – и тут же срываемся на человека, который нам что-то должен, который нас чем-то обидел, чем-то укорил. Это же так понятно, потому что мы все это проживаем. Получается тогда, – что же мы делаем? Мы вроде как каемся в своих грехах, но ощущения прощённости, – прощённости, данной нам даром, – у нас нет. Мы не почувствовали, как много нам прощено. Мы о прощении-то просили как-то формально. То есть, мы как бы знали, что Бог, Которому мы должны, – Он и так простит, надо только сделать вид, что я сильно раскаиваюсь. Мы привыкли лицемерить даже перед Богом, мы привыкли играть роль кающегося грешника: Бог видит, что я плачу, что я сокрушаюсь, грехи называю, – вот, Он меня и прощает. А то, что против меня другие виноваты, – тут уж я спуску не дам, потому что как же иначе жить в этом мире? То есть, по-настоящему мы – злые, но знаем, что злых Бог не любит, и поэтому перед Ним притворяемся кающимися. Поэтому и говорит правитель в этой притче: «Ты – лукавый раб; ты не плакал, ты, на самом деле, притворялся, ты лил передо Мной слёзы, зная, что они на Меня производят впечатление; но у тебя не было настоящего ощущения страха, что Я могу это сделать, и имею право это сделать. Ты притворялся передо Мной, потому что, если бы ты не притворялся и знал, что Я правда тебя прощаю, – что ты только что был на волосок от гибели, но Я тебя простил, – ты не мог бы тут же пойти и кого-то обвинить.» Так что же у нас-то выходит, состыкуется, в нашем «итого»? А то, что все мы – сборище лицемеров, притворяющихся перед Богом, будто бы кающихся, – а, на самом деле, двадцать четыре часа в сутки судящих всех: мужа и жену, детей и родителей, правительство и врагов – всех судим; никому не спустим, никого не простим! …

      Потому с нами ничего и не происходит; мы не входим в радость Господа своего, мы не можем почувствовать Его любви именно потому, что мы не получили от Него прощения. Он-то ведь смотрит на сердце. Этот сюжет притчи показывает, что́ на самом деле с нами происходит: мы не отпустили грехи нашим ближним, не простили наших детей за их нелюбовь к нам, не простили наших мужей за то, что они пьют, когда-то нам говорили очень грубые слова, не простили наших жён за то, что они неправильно за нами ухаживают и, в сущности, нас не любят. Мы не простили наших соседей, не простили наших родителей: отцов, которые нас бросили, матерей, которые нас недолюбили. Мы носим эту обиду в себе, и потому какими сюда пришли – такими и остаёмся и год, и два, и три, и пять лет, и пятнадцать лет; и ходим и спрашиваем: почему с нами ничего не происходит? «Я же молюсь, я же прошу у Бога, – почему Он мне не помогает? Почему не даёт работу? Почему не исцеляет от болезни? Почему мой сын меня не любит? Почему у меня семейные скорби? Почему я не могу жениться? Почему не могу выйти замуж? Почему, Господи? Я же прошу!» Ты сотрясаешь воздух. Ты не молишься: ты не примирился с Богом. Каждая молитва начинается словами: «Отче наш!» Мы встаём перед Богом, как перед Отцом, и это состояние позволяет нам иметь дерзновение перед Ним и просить Его. Но мы не можем просить, потому что молитва говорит: «Отче! Остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должником нашим», – то есть, буквально: «оставь нам наши грехи, насколько мы оставляем грехи других». Но мы не прощаем: у нас – обида на сердце, непрощённый грех. Вот и всё – Бог не слышит. Он говорит: «Иди и прежде примирись, прости от сердца прегрешения своих близких, – тогда приходи, и Я исполню всё, что ты просишь. Но прости всех людей, которые тебе что-то должны. Прости, иначе ты не сможешь ко Мне придти.» Это – первое условие обращения к Богу: ты же – грешник окаянный. Ты виноват передо Мной многими грехами – как Я тебя буду слушать? В тебе грехов как в самом глубоком болоте, – ты в нём захлебнулся. Хочешь быть услышанным? Нет проблем: прости всем людям всё, что они сделали против тебя, и Я прощу тебе всё твоё болото, Я высушу его тотчас же, как только ты простишь всех, кто перед тобой виноват. Тогда приходи, и Я буду слушать тебя, и исполнять твои просьбы сторицей. Но, пока ты не простил, ты – вне Нового Завета, вне отношений со Христом, ты не можешь прийти ко Мне, потому что не можешь, точнее, не хочешь простить своих близких. И это – тот путь, который нам указан. Можно поститься, можно уйти в пустыню, можно не выходить из храма, это – великий подвиг; но, чтобы вступить в отношение с Богом, надо просто простить всех людей, вырвать из сердца все обиды, сказать: «Да не виноват передо мной никто, Господи! У меня своих грехов хватает!» и тотчас – прощённый, искупленный, очищенный ты встанешь перед Богом и познаешь, что Бог есть Мир, Любовь и Отец твой, Который всегда слышит тебя. Аминь