Проповедь иерея Константина Корепанова на Божественной литургии 8 января 2023 года: об исцелении Иерихонского слепого

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Сегодня вы слышали Евангельскую историю о том, как Христос, проходя через Иерихон, исцелил одного слепца. Слепой сидел у дороги, как всегда сидят люди, просящие милостыню у людей. Сидел и просил этой милостыни, и, услышав шум, который говорил о том, что приближается некая толпа народа, он стал спрашивать: «Что это такое? Кто это идёт?» Ему рассказали, что это идёт Иисус. Он слышал, конечно, о том, что этот Человек творит множество чудес, и побежал за ним, прося чуда. Бежал, очевидно, громко крича, всячески привлекая к себе внимание, — как, наверное, всякий бы слепой человек делал на его месте. Ведь он не видит, куда бежать. Ему нужна помощь, чтобы дать знать Учителю. Он не видит, где находится этот Человек, не видит, куда идёт толпа. Ему надо самому привлечь к себе внимание. И Христос услышал его, и они встретились. И Христос спрашивает: «Что ты хочешь?» «Хочу, чтоб прозреть.» И Господь даровал ему зрение. Прежде, чем этот человек получил прозрение очей, прежде, чем он увидел свет солнца и лицо своего Господа, он прозрел сердцем. Он прозрел, потому что обрёл веру. Он поверил, что этот Человек может его исцелить. И не только поверил, — но и стал звать Его, молиться Ему, ибо сам он не мог бы до Него добежать, — не мог бы никаким образом Его достичь. Он зовёт Его, чтобы Он Сам пришёл к нему, заметил его, увидел его. И это упование на Господа, вера в то, что он может быть исцелён и просьба, крик об исцелении, помиловании говорит о том, что этот человек прозрел, — сердцем прозрел. Он увидел сердцем Источник, Который может даровать ему исцеление, и стал звать: восклицать, припадать к этому Источнику, ожидая исцеления. Вот, собственно говоря, точно так же должен каждый человек взывать к Богу о том, чтобы прозреть, чтобы Бог исцелил его. Но для того, чтобы звать, нужно признать, понять, осознать, почувствовать, пережить две важнейшие реальности своего собственного бытия: «я нуждаюсь в Твоей милости, я нуждаюсь в Твоём исцелении, приди, исцели». И это — осознание своей нужды в исцелении побуждает его кричать неотступно, потому что он знает, что если сейчас Христос пройдёт мимо, он снова останется здесь сидеть — и будет сидеть, пока не кончится его жизнь, получая какое-то подаяние на пропитание, но оставаясь слепым. Он хочет прозреть, и потому бежит и кричит. Если человек познал, что он грешен или немощен, что он имеет страсти или грехи, что он отвержен Бога — он кричит, зовёт, потому что сознаёт, что он не может без Него жить. Христос должен стать Жизнью, Источником жизни, Источником света, Источником радости, без которой человек не может жить. Невозможно дальше для него жить в прежнем своём состоянии. Этим порождён крик всякого исцелённого, всякого святого человека, который не может не молиться не потому, что это надо, не потому, что так кто-то научил, а потому, что молитва есть для него жизнь, единственный способ не остаться здесь в одиночестве, наедине со своим страданием, немощью и болезнью. Именно на это указывает Христос в известной притче, когда говорит о том, как нужно молиться, приводя в пример образ вдовицы, пришедшей к судье, который и Бога не боялся, и людей не стыдился. Но она просила, потому что он единственный, кто мог ей помочь. Ей некуда было больше идти. Она ничего не могла сделать со своей проблемой и обращалась к судье: «Приди, дай мне то, что мне нужно.» И за неотступность, даже этот негодный человек дал ей просимое. И Христос говорит: «Вот так вот просите и будете ущедрены и получите, но если будете просить неотступно, просить так, как в пустыне просят воду, как просит утопающий жизни, как кричит человек в горящем доме, как просто кричит человек, взывая: «Помогите, спасите меня, погибаю!» И эта молитва, несомненно, всегда будет услышана. Мы просто читаем молитвы, вчитываемся в те слова или не вчитываемся в те слова, которые написаны в этих молитвах, — будь то Псалтирь, или утреннее правило, или какой-нибудь канон или акафист. Мы читаем этот текст, потому что нас так научили это делать, получая или не получая какой-либо пользы, ибо Бог несомненно слышит каждого человека, каким бы образом он к Нему ни обращался. Слышит независимо от того, крещёный это человек или не крещёный. Слышит, независимо от того, в Китае он живёт или где-нибудь на Самоа. … «Всё равно Бог откликается на просьбы людей и даёт дождь и праведникам и грешникам одинаково. И блага земли, и семьи, и жён, и мужей, и детей, и кусок хлеба. Он и воронам-то даёт это, — каждой твари, которая кричит о том, что она хочет есть, Он даёт ей еду и всё, что необходимо. Это вовсе не требует никаких особенных усилий для человека. Но если человек хочет встретиться со Христом, если он, действительно, познал, что Христос — не податель каких-нибудь материальных жизненных благ, а что Христос есть Сам истина и единственное благо для всякого живого разумного существа, что Он и есть начало и конец, хлеб и жизнь, истина и свет, путь, Бог мой, радость моя, дыхание мое, свет моей души, любовь моего сердца, что Он — всё для меня. Когда человек познает это, тогда он познает своё неразделимое, неизбывное одиночество, потому что, жаждая встречи со Христом, он будет кричать, он будет звать, он будет умолять Христа о полном исцелении. Не услышали сегодня — услышат завтра, но я не могу жить, пока Христос не придёт и не исцелит меня. И вот когда человек приходит к вертепу рождественскому, он может увидеть там икону семьи: отец, мать, Ребёнок. Умилиться сердцем, порадоваться, что есть счастье, вспомнить о том, что чудесная ночь, вспомнить просмотренные фильмы о разных чудесах, прочитанные сказки и помолиться о том, чтобы в жизни свершилось чудо, то или иное, нужное человеку. Но человек, встретившийся со Христом, познавший в Нём жизнь свою, радость свою, любовь свою — он приходит к вертепу — и просто смотрит. И с каждым взглядом его глаз, с вниманием его сердца, которое прозрело, он склоняется всё ниже и ниже перед этой непостижимой любовью, непостижимым светом, невыносимым смирением. Мы не можем понести даже свободу, которая не соответствует нашим ожиданиям — морщимся и тихонько ропщем. Мы не можем понести даже невыносимость нашей жены или мужа, невыносимых наших детей и соседей, которые и заполняют собой всю нашу жизнь. А Он отрёкся от Своего довольства и бросил Себя в грязь, пот, кровь, горе этого мира, хотя мог бы этого и не делать. Но Он подчинил Себя всему. Позволил Себе кормиться молоком, которое Сам же и даёт. Позволил Себе быть спеленанным, хотя Сам же дал эти пелёнки. Он сподобил Себя нуждаться в огне и пище, хотя всему даёт пищу и тепло. Он позволил быть ограниченным и немощным, чтобы быть с нами, разделить нашу ограниченность и немощь просто потому, что Он любит нас. Просто потому, что любит. И когда мы познали в Нём любовь и чаяние своего сердца, мы понимаем, что единственное, что нас разделяет с Ним — это наша нелюбовь. Он любит, а мы — нет. Он смиряется, а мы — нет. У нас не хватает сил, чтобы вынести это. Мы можем только, как маленькое дитё, встать, или, как ослик с баранчиком, встать у Его яслей и сказать: «Господи, Господи, дай мне любовь, дай мне любить! Любить, как Ты возлюбил нас! » Аминь».